[И снова Фикус]

Автор: И снова Фикус
Пейринг: Колонелло/Реборн
Рейтинг: NC-17
Жанр: ПВП, йумар, все такое.
Писалось полгода назад на заявку: 9-50. AD!Колонелло/AD!Реборн, до проклятия, оба молоды. Реборн и во взрослом виде любит косплей и переодевания, одеться в женщину для миссии, Колонелло возбуждается и после нагибает его. Задирать подол платья, грубо ласкать сквозь кружевное белье.
Размер: около 3 тысяч

- В этом нет никакой необходимости, - замечает Колонелло, когда Реборн стаскивает с себя белые хлопковые брюки.
Обожженная итальянским солнцем кожа залита оттенком темного гречишного меда, и это страшно не похоже на Реборна, который обычно больше похож на Белоснежку в мужском варианте, чем на горячего итальянского мачо.
- В этом правда нет необходимости, - повторяет Колонелло, наблюдая за тем как место брюк занимает короткая юбка все того же белого цвета.
Это, видимо, чтобы зрительно никто и ничего лишнего не запалил, ну, вроде маленькой неучтенной детали между ног.
Так же ловко Реборн натягивает на себя простое светлое платье и поправляет грудь, которой у него никогда не было, но которая внезапно появилась. Так ловко и так быстро, что Колонелло даже не заметил момента появления на грудной клетке напарника полноценного второго, с серьезными претензиями на третий.
- Не, ты это на самом деле, что ли? Кружевное белье? – удивленно уточняет Колонелло, когда Реборн извлекает из своей бездонной сумки дамские трусики со странными оборочками и легко натягивает их на себя. Кажется, где-то в белье было спрятано небольшое потайное измерение, потому что даже тощий Реборн, при всей его компактности и субтильности, не смог бы поместиться во что-то подобного размера.
Хотя, возможно, это было просто спец. заказ.
Когда имеешь дело с подобным человеком можно ожидать всего.
Когда Реборн вытаскивает из сумочки косметичку и принимается красить губы, Колонелло чувствует смутное желание спрятать голову под подушку и взвыть от ужаса, потому что вот это, в кружевных трусиках, с тщательным макияжем на лице и приятной на вид, а зная Реборна, то и на ощупь тоже, накладной грудью, выглядящей как настоящая, никак не может быть его напарником.
Реборн, впрочем, на скулеж Колонелло обращает минимум внимания и сосредоточенно приводит себя к женскому знаменателю, вешая на шею небольшую изящную цепочку и цепляя сережки.
- Застегни мне, - бросает он Колонелло, и не совсем ясно, что он имеет в виду: молнию на платье, которая сантиметра на четыре не доходит до конца, или все-таки цепочку, которая не застегнута вообще.
Колонелло на всякий случай застегивает и то, и другое.
Чтобы не было претензий.
Хотя когда это у Реборна не находилось к нему претензий?..
Когда рядом с ним вместо напарника занимает место тощеватая, скуластая, жилистая и крепкая, но в целом вполне симпатичная брюнетка, он спрашивает еще раз:
- Ты же понимаешь, что в этом маскараде не было никакой необходимости?
- Понимаю, - отвечает Реборн, пожимая плечами. – Просто так веселее.
Глаза у него блестят как у бесстыдно пьяной или безнадежно влюбленной женщины.

Они приходят в самый разгар вечеринки.
Колонелло в легком кремовом костюме, хотя он в курсе что куда больше ему идет черный, и Реборн в шлюшковатом антураже, томно окидывающий взглядом окружающих мужчин.
Не то чтобы мужчины ему отвечают тем же, все-таки пышногрудой красотки из него не вышло, но вот есть в нем-то что-то такое, необычное, притягивающее взгляд. Колонелло всегда думал, что это заслуга скорее притягательной внешности, но иногда и ему приходится признать, что дело скорее в каком-то неестественном магнетизме, если о нем вообще уместно упоминать, когда речь идет о мужчине, который с удовольствием напяливает на себя женское тряпье. Впрочем, это же Реборн. Реборн любой недостаток, с удовольствием и в своей слегка пафосной, неповторимой манере, превращает в огромное достоинство.
Позер несчастный.
В данный момент, кстати, совершенно искреннее увлеченный происходящим.
Реборн смотрит с голодным интересом на мужчин и старательно отводит глаза от их спутниц, а сам Колонелло взгляда не сводит с Реборна – они же так договорились, правильно? Так что сейчас он смотрит на законных обстоятельствах и никакие насмешливые взгляды и подзатыльники из серии Реборн-стайл на него сегодня не подействуют.
Самое лучшее – это то, что нет сегодня ни взглядов, ни подзатыльников.
Сегодня смотреть можно.
Ему выдали кредит на целый вечер, вернее на то время, которое понадобится Реборну для того, чтобы приставить дуло пистолета к затылку горячего мулата, о котором им известно целых две вещи: лицо и место дислокации на сегодняшний вечер.
Более чем достаточно.
Можно было даже попробовать снять его с окрестных крыш, но Реборн, несмотря на весь его профессионализм, опасался проглядеть парня в толпе, а Колонелло значился в этой миссии как всего лишь вспомогательный инструмент, костыль, если угодно, на случай непредвиденных обстоятельств.
Короче, Реборн оставался сверху даже будучи в женском платье.
Хотя Колонелло подозревал, что дело все-таки не в опасении проглядеть объект.
Скорее уж кое-кому смертельно хотелось повеселиться за чужой счет.
Как обычно.
В особняк они входят нога в ногу, стремя в стремя, черт возьми, и каблуки на их обуви звучат в такт.
В огромном зале полно народу – достаточно много, чтобы никто не обратил внимания на еще парочку вновь прибывших гостей, но недостаточно для того, чтобы проглядеть сиятельную персону с рыжей кожей, широким носом и любовью к женщинам – это допущение сделал Реборн, только поглядев на физиономию. Именно такую персону им сегодня предстоит удалить незаметно из списка, сначала гостей, а затем из списка живых.
Главное не перепутать последовательность.
В огромном зале играет негромкая музыка – вроде бы что-то классическое, мягкое.
Будь они здесь в своем обычном виде в этот самый момент Реборн шепнул бы Колонелло «дальше я сам», и растаял бы в толпе, галантно улыбаясь всем желающим, целуя ручки знакомым дамам, а незнакомые дамы удостоились бы если и не легкого прикосновения губ к коже, то во всяком случае вполне знойного взгляда.
Это тоже из серии Реборн-стайл, кроме него так из знакомых Колонелло никто не умеет.
По-всякому умеют, но вот так – нет.
Но в этот раз Реборн в любом случае остается рядом.
В огромном зале жуткие, дикие расцветки, которые бьют по глазам роскошью, и Реборн чувствует себя здесь, кажется, абсолютно в своей тарелке.
- Давай осмотримся, - шепчет он, и его дыхание горячей змейкой обвивается сперва вокруг шеи, а потом спускается дрожью вниз по позвоночнику.
И это хорошо, и приятно, и сегодня Колонелло, чтобы ощутить грохот последней капли в чаше своего терпения нужно явно меньше времени, чем обычно.
Впрочем, эта капля была не последней в любом случае.
- Хорошо, - отвечает он тихо и кивает, сглатывая слюну.
Реборн кидает на него неприметный взгляд и усмехается. Колонелло об заклад готов побиться, что этот сукин сын прекрасно все понимает, но делает вид, что он не, и это бесит, немного, и возбуждает – гораздо сильнее.
И они идут осматриваться.
Под ручку.
По залу снует симпатичная обоеполая обслуга с напитками, толпа народу, которая цапает с подносов бокалы с терпким вином. Будущей жертвы видно пока не было.
- Может, выпьем? - спрашивает очень коварный Реборн накрашенными губами, ловко подхватывает с подноса мимопроходящей девы один бокал с чем-то багряным, и так же ловко сует бокал Колонелло в руки.
Пить Колонелло не слишком хочется, он с куда большим удовольствием выпил бы бокал холодной чистой воды, но холодную воду в бокалах по залу не разносят, так что вино тоже сойдет.
И нет, внимательный взгляд Реборна, на этот раз совершенно ничем не прикрытый, он не замечает. Это просто вино, и на вкус оно как самый обычный виноградный сок с легким привкусом текилы.
Хороший вкус, нехороший взгляд, и где-то он это уже видел, но уже через пару минут подозрения рассасываются, тают в обжигающем тепле, и Колонелло торопится расстегнуть две верхние пуговицы на рубашке, до того чопорно закупоренной под самый воротник.
Дышать становится легче.
Жесткая ладонь Реборна на локте его пиджака становится с каждой секундой все ощутимее, но это нормально, с Реборном так всегда.
И взгляд, с каждым ответным взглядом все более расслабленный и провокационный – самую чуточку – ничуть Колонелло не волнует.
- Ну, и где наш дон Гонсалес? – уточняет он вполголоса, намеренно подышав Реборну на загривок.
Тот чуть передернул плечами и удивительно дамским жестом поправил прядку волос за ушком.
Вот же!..
- Ожидаем, - спокойно ответил Реборн, улыбаясь.
Колонелло уже не слишком понимает кому тот улыбается. Может быть, кому-то из знакомых, но лица что-то как-то стремительно сливаются в одну цветную картинку, четко он видит только напарника, который по-прежнему жестко держит его за локоть и уголок его губ чуть приподнят.
О да.
Реборну весело.
Происходящее определенно его развлекает. Даже если пока ничего толком и не происходит, Реборн то знает, что происходит. И даже знает что.
- Вижу его, - неожиданно произносит Реборн и более чем заметно указывает подбородком на высоченного мулата, который рассекает толпу, как мощный ледокол мерзшие воды Антарктиды, и Колонелло понимает, что это незаметно с праздника жизни не утащишь.
- У тебя ствол с собой? – спрашивает он.
Реборн даже не удостаивает его ответом, и да, Колонелло немного любопытно куда именно он его воткнул – между грудей, или все-таки кобура на бедре? Вроде бы между полноценным вторым, пусть даже с суровыми претензиями на третий, спрятать пистолет непросто, но, опять же, это же Реборн. Кто знает, кто знает.
- План «Б», - говорит Реборн.
Колонелло кивает, в процессе соображая, что его не посвятили даже в детали плана «А».
- А можно мне немного подробностей? – спрашивает он.
- Нет, - отрезает Реборн. И добавляет через пару секунд, как будто он уже успел продумать свои действия и пути отступления, - Давай осмотримся.
И Колонелло больше не чувствует его прикосновения к локтю, да и сам Реборн уже легко маневрирует в толпе, чуть покачивая сексуальными, черт возьми, бедрами.
Колонелло одергивает пиджак, расстегивает третью пуговицу сверху и одну снизу и думает, что ему тоже пора осмотреться.


- Ну, вы же понимаете о чем я, - серебристо смеется симпатичная брюнетка с короткой стрижкой, и Колонелло не уверен насчет того на кого именно она кажется ему похожей.
Зал по-прежнему аляпист, спокойная медленная мелодия бесит, прилизанная прическа растрепалась, а у брюнетки полноценный второй, ну, может быть еще чуть-чуть сверху бонусом, жилистые, не по-женски угловатые плечи, кроваво-красные губы и тонкая шея. Даже тощая, но так о девушках не говорят, так что будет тонкая.
Колонелло не отказался бы задрать ей платье где-нибудь в районе ванной комнаты, ну, или по крайней мере там, где народу будет поменьше.
Ягодицы у девицы округлые, не то что у некоторых, бедра широкие, а улыбка у нее искренняя.
Действительно искренняя, и Колонелло вообще-то в курсе, что он поступает крайне непрофессионально, когда бросает напарника один на один с медведеподобным мачо, но Реборн справится, он всегда справляется, а такие шансы на дороге, между прочим, не валяются, а Колонелло вообще всего лишь костыль в их общей программе.
Кому он нужен?
…наверное, так ему думать все-таки не стоило, потому что в тот самый момент, когда Колонелло почти устраивает руку на бедре очаровательной девочки с искренней улыбкой, где-то дальше раздается громкий треск, грохот, шум, крики, и Колонелло остается только вздохнуть.
Ему стоит поспорить с самим собой или и так очевидно, кто именно источник звуков?
Реборн выныривает из толпы через секунду, светски улыбается брюнетке и кивает Колонелло.
- Мы сейчас должны быть в другом месте, - говорит он.
И тащит Колонелло прочь, куда-то в сторону уборной, или как там называется сортир на этих приемах?
Они проходят сквозь толпу, волосы Реборна доходят до середины лопаток, он весь разгоряченный, как гончая, взявшая след, и он повинуется сейчас тому загадочному чутью, которое входит в комплекс «Реборн-стайл», и на себя похож безумно.
Реборна не спрятать под женским тряпьем, ничего с этим не поделаешь.
И Колонелло сдается.
Это в последний раз, обещает он себе.
Точно в последний.
И толкает Реборна в ближайшую дверь, с крохотной надеждой, что та окажется закрытой и не даст ему сделать глупость, но та предательски открывается по первому же нажиму на ручку и это преступление – оставлять двери открытыми, когда безумно хочется секса с тем, с кем его быть не должно.
В первую секунду Реборн ни черта не понимает, не успевает перестроиться, он все еще гончая, ему не до прихотей Колонелло, у него цель, но сам Колонелло давно уже успел перенять у напарника это его «вижу цель, не вижу препятствий», потому на слабое бестолковое сопротивление обращает мало внимания.
- Ты ебанулся? – уточняет Реборн, когда оказывается прижатым лицом к стене. - У нас клиент!
Дверь в комнату на этот раз закрыта прочно, причем изнутри.
- Он подождет, - замечает Колонелло и принимается вылизывать горячую, чувствительную кожу на загривке, совершенно без примеси дамских духов – каков просчет. Вкус у нее соленый, с приятной кислинкой, и Колонелло увлекается, расстегивает молнии на платье и проводит пальцами по лопаткам, по угловатым позвонкам. На пол падает странного вида нагрудник, вместе с его вкладышами, а Реборн, наконец сообразивший к чему идет дело, немного начинает трепыхаться, впрочем, недостаточно убедительно и это становится зеленым сигналом.
Колонелло чуть отодвигается, хватает Реборна за бедра, прижимается пахом к его ягодицам и вынуждает прогнуться.
- Обопрись руками о стену, - командует он, и Реборн оглядывается назад зло, но в глазах у него, пожалуй, то же возбуждение, что и в начале вечера, со все тем же лукавым весельем во взгляде.
А может это только кажется.
Жуткая классическая музыка сквозь закрытую дверь не пробивается, тишина оглушала бы, если бы не тяжелое дыхание и оглушительный стук собственного сердца в ушах.
Член стоит крайне убедительно.
Реборн тоже стоит, у стены, опираясь на нее руками, и прогибаясь в спине.
Реборн в полурасстегнутом платье.
- Раздвинь ноги пошире, - командует Колонелло, и задирает подол, не дожидаясь выполнения команды. Проводит ладонью по горячей, гладкой коже бедра и, господи, Реборн ради этой роли даже ноги выбрил.
- Ты невозможен, - шепчет Колонелло, а Реборн только дышит тяжело и молча, почти в такт, и реагирует на прикосновение короткой дрожью.
У них давно ничего не было.
Кожа на внутренней стороне бедра удивительно мягкая, совсем как у женщины, и такая же чувствительная. Колонелло наклоняется и кусает Реборна в шею, едва касаясь зубами, зато с удовольствием проводя по соленому губами.
Трусики и в самом деле кружевные.
Ощущение несколько непривычное, член у Реборна стоит тоже.
Колонелло легко проводит рукой по животу, спускается чуть ниже, поглаживает стояк через ткань белья и прижимается своим членом к почти обнаженным ягодицам Реборна. Узкая полоска ткани не считается.
Ее легко можно отодвинуть в сторону
Что Колонелло и делает, проводя пальцами по ложбинке, чуть нажимая на нежную кожу вокруг отверстия и едва обозначая проникновение.
- У нас есть смазка? – спрашивает он тихо.
Реборн мотает головой.
Жаль. Но и без нее тоже можно.
Колонелло убирает руку от отверстия, проводит рукой по бедру еще разок – ему безумно нравится ощущение гладкой кожи под пальцами, поднимается выше, задевая стояк, садистски чертит дорожку от пупка до впадинки под шеей, едва обозначая касания и, наконец, добирается до губ Реборна. Обводит ярко-красный рот, нажимает на сочные губы, и Реборн послушно впускает пальцы внутрь, обводит их языком, посасывает, и самое лучшее во всем этом – выражение лица, пожалуй, совершенно нереальное. Это и вправду почти как с женщиной, только вот в этот раз женщина – Реборн, и это возбуждает еще сильнее.
- Нравится? – спрашивает Колонелло, и ему, разумеется, никто не отвечает, но этого и не нужно. Видно же, что нравится.
Процесс увлажнения надоедает секунд через тридцать, сорок, а может через минуту или две, черт знает, но в какой-то момент Колонелло просто отнимает руку. Внизу Реборн подозрительно мягкий, пальцы входят в него не свободно, но легче, чем бывало раньше.
Это в последний раз – обещает себе Колонелло, и разводит пальцы, разминает тугую кожу, разводит ягодицы Реборна и он, кажется, бритый везде. Даже там.
- Ну что, можно? – спрашивает Колонелло, и на этот раз даже дожидается ответа – Реборн кивает, прогибаясь еще сильнее, выставляя себя напоказ.
Колонелло расстегивает ширинку, приспускает собственное белье и понимает, что в этот раз секс будет не слишком долог, его хватит минуты на две-три, никак не дольше.
Чуть растягивает дырку Реборна большими пальцами и толкается внутрь.
Реборн чуть стонет что-то на грани слышимости, но ему вовсе не плохо, кажется.
Ему хорошо.
Полоска ткани женских трусиков на светлой коже смотрится провокационно.
Реборн мягкий, гладкий, там внутри.
Колонелло проводит ладонями по обнаженным бедрам и толкается внутрь, пока мягко, но ритмично.
Голос у Реборна во время секса невозможный. Он в такие моменты всегда тихий, молчаливый даже, в отличие от ситуаций любого другого жизненного плана, но вот в эти минуты он все больше молчит. Только иногда, на особенно сильных толчках он стонет тихонько, почти поскуливает, но только почти.
Сейчас они в чужом доме, на задании, но Колонелло безумно хочется заставить его кричать, хоть и ясно заранее: Реборн и крики – дело мало совместимое.
Колонелло крепко держит его за бедра, сильно толкается вперед и ему безумно хорошо – вот так.
Он убирает ладонь с бедра и проводит ею по мокрому белью Реборна – член стоит каменно. Яички болезненно напряжены, кожа вокруг горит и Колонелло с удовольствием проводит ладонью по кружеву, сильно, с нажимом, но не пытаясь снять.
- Хорошо тебе? – спрашивает он, наклоняясь к уху Реборна.
- Иди на хер, - огрызается тот и это, пожалуй, справедливо, хотя иногда немного покладистости этому ублюдку не помешало бы.
И Колонелло крепко сжимает его член, вынуждая задохнуться от неожиданности, и толкается внутрь сильнее.
Реборн задышал тяжелее и прогнулся в спине еще немного, разводя сильнее ноги.
- Вижу, что хорошо, - самодовольно замечает Колонелло, звонко шлепнув его раскрытой ладонью по ягодице. На коже остался покрасневший след, а Реборн тихо застонал.
- Да, детка, - шепчет Колонелло, надрачивая Реборну член и ощущая, как ходит по краю лезвия.
Реборн и детка это все-таки не те понятия, которые стоит пересекать, но Реборн сжимает его так крепко, так хорошо, что просто невозможно удержаться.
Кружево под ладонью натирает немного болезненно и Колонелло все-таки приспускает немного белье и проводит пальцами по уздечке, ласкает мягко головку. Реборн почти задыхается, скребет ногтями по стене.
Колонелло толкается особенно сильно, и подол платья спадает со спины, прикрывая ягодицы.
- Черт, - говорит он. И неожиданно чувствует мокрое и липкое в своей ладони.
- Я почти все, - говорит Колонелло тихо, и растраханный, раскрасневшийся Реборн кивает вместо ответа.
Хватило минуты.
Как Колонелло добирался до кровати и почему до нее он добирался один – он помнил уже смутно. Было что-то в воспоминаниях связанное с Реборном, вытирающим влажной салфеткой между ног, кружевным бельем, закинутым под кровать, но все было как будто в очень другой реальности.
Стыдно признаваться, но вырубился он с первого же оргазма.

А утро встречает его уже закатом.
Какое-то не совсем утреннее утро. А еще Колонелло помнит абсолютно все, хотя не должен был помнить ничего.
Реборн в номере, в ванной не слишком громко шумит вода.
- Что ты подсыпал мне в вино, ублюдок?! – орет Колонелло, на что шум воды прекращается, а Реборн громко ржет вместо ответа.
Из ванной он выплывает ню.
Очень не хватает фигового листочка и его легендарного «Ренессанс!», но и так картина получается что надо.
- Пиздец, - шипит Колонелло. – Это был в последний раз, так и знай.
- Ага, - добродушно кивает Реборн.
А «последний раз» у них был юбилейный, двадцатый, и, кажется, даже если у Колонелло начнет получаться с Лар, разорвать то, что есть у них с Реборном, уже не выйдет. Даже если не понятно до конца что именно у них есть.
Мачо-ледокола они вчера так и не поймали.
- Как задание? – уточняет Колонелло, судорожно пытаясь не держать эту тему даже в мыслях – иногда казалось, что Реборн и их умеет читать.
- Отлично, - отзывается напарник. – В канаве. Разбирался с ним, пока ты набирался сил в чужом доме. А потом вызвал такси, с водителем отволокли тебя в машину, и вот ты здесь, а не в том жутком особняке. – Реборн брезгливо опускает уголок губ. – Безвкусица, - выносит он вердикт вчерашней вечеринке.
…а Реборн явно снова Реборн, от первого и до последнего шрама на крепком теле. Реборн жилистый, сильный, тощий. И с бритыми ногами.
- Так ты все-таки брил ноги! – вопит Колонелло, снова переводя стрелки разговора. То русло тоже было не очень, учитывая, что основную часть событий кое-кто бесстыдно продрых.
- Женщина должна быть женщиной, друг мой, - наставительно замечает Реборн и надевает трусы. Обычные мужские трусы, боксеры, и прыгает незадачливо на одной ноге – ткань прилипла к мокрой ноге и это несколько нелепо, совершенно не похоже на женщину, и, кажется, вчерашнее недозадание было чем-то вроде приятного сна.
Впрочем, даже этого зрелища Колонелло достаточно, чтобы ощутить болезненное напряжение в паху.
- Пиздец, - повторяет он. – Ненавижу тебя.
И кутается с головой под одеяло.
Реборн снова ржет, и продолжает прыгать на одной ноге.
Юбилейный двадцатый раз еще не отгремел, а двадцать первый, судя по ощущениям Колонелло, уже не за горами.

@темы: тексты, Реборн